Горящий август, 1998 года.

Когда долго всматриваешься в бездну, бездна начинает в ответ улыбаться тебе.
Дно очередного стакана опустело. Гарри вглядывался в это дно, через стекло искаженно виднелся бардак, происходящий в холле, доставшегося ему дома от крестного. На диване валялись пустые бутылки, также они красовались на полу, проходя мимо, можно было спокойно споткнуться и набить себе шишку. Повсюду разбросаны носки, рубахи и прочая грязная одежда. Гарри устроился возле кресла на коврике, ему было хорошо и так...
- Гарри! Гарри!
Позвал его голос в голове. Образы недавних событий крутились в сознании, парень пытался их заглушить. Он слышал крики по ночам, ему мерещились хлюпанья и дикий плачь. Иногда он просыпался, чувствуя, как чья-то рука касается его плеча. Иногда он ощущал удушья. Он видел вспышки, яркие, ослепляющие. Он слышал будто наяву смех Волан-де-Морта. История повторялась. Зеленая вспышка в лесу, пущенная прямо в него и Гарри падал замертво. Белый, идеально белоснежный свет слепил глаза. Гарри морщился. Иногда он верил, что не проснется.
- Гарри! Гарри, очнись!
Звал настойчиво голос. Он порой не понимал в какой реальности находится. К нему заходили друзья, но они были настолько убиты горем, что им не до него. Война разбила все мечты. Были разрушены не только постройки, но и сердца. Всеобщий траур захлестнул магический Лондон. Первое время бессонница не давала спать, а огневиски помогал забыться. Погрузится в туман. Алкоголь приносил эйфорию и головную боль на утро. Его тошнило от выпитого, но он продолжал. Чего добивался? Солнечный свет из окна раздражал и Поттер закрыл окна шторами, чтобы не выглядывать на улицы, кишащие прохожими. Ему не хотелось никого видеть. Он подливал в стакан огневиски, улыбаясь в пустоту. Разговаривал сам с собой, его горечь казалось никто не мог понять. Война отняла у него детство, всю радость выкачала до дна, как дементр. Парень выглядел совсем не по геройски, в старых пижамных штанах в синюю клетку, зарос бородой и с взъерошенной, запутавшейся копной грязных волос на голове. В таком виде он напоминал магловского бомжа, опустившегося до всех смыслах. Потерян для себя и для общества в целом. Казалось из этого беспробудного алкоголизма нет больше выхода.
Он выпивает очередную порцию, оставляя стакан пустым, подползая к дивану, парень кое как вскарабкивается на него, закрывая глаза. Сквозь дремоту он слышит знакомый голос, его зовут по имени. Наяву или образы снова решили посетить его сознание?